добро пожаловать в магическую британию, где «тот-кого-нельзя-называть» был повержен, а «мальчик-который-выжил» еще не надел распределяющую шляпу. мракоборцы отлавливают пожирателей, министерство отстраивает магический мир. сообщество с нетерпением ждем церемонии открытия 83 Чемпионата по зельям. министр приглашает инвесторов из ассоциации. в англии март 1982.
Miroslava Shchukina За время своих поисков Мира поняла, что ее новый мир мало чем отличается от старого. Здесь люди тоже закрывают глаза на кошмары и странные вещи, ставшие обыденностью после войны. Когда первый раз не срабатывает камин в Дырявом котле и Щукиной приходится своим ходом добираться в гостиницу, ей обо всем рассказывают. «Временные меры». Она все знает о временных мерах. Временные меры дожили до ее рождения и скорее всего ее переживут на век.
Alexandra Sokolova А вот Соколовой в своей собственноручно созданной клетке было паршиво. Точнее, ей было «нормально». Такое противное, тягучее слово с большим количеством букв да из трех слогов, за которыми скрыто гораздо большее, чем подразумевающееся «50/50» или «да все окей». И испанца этим словом было не обмануть. Он знал, что Соколова никогда так не отвечает. Она не Дарвин или Хиро, по лицам которых иногда сложно понять, осуждают они тебя или поддерживают, или прикидывают, какой эль взять в пабе.
Edmon Grosso И кто ты такой для этого города, чтобы оказаться на виду? Эдмон знал, как это должно быть, как водят носом по сырой земле министерские волкодавы, как затылок горит от чужих глаз. Да он и был ими, сотни раз был чужими глазами. А может, потому казался мучительно малым простор этой сонной аллеи. А может, потому он не мог удержать на руках расколотую мыслями голову. Оттого, что он сам знал, как все может быть. Оттого, что за углом он ждал встречи, но «никого со мной нет. Я один и — разбитое зеркало».
Felix Wagner — Если он бросится в Темзу... — Феликс медлил, осторожно подбирая слова, точно перебирал свежую землянику — не вся ягода была так хороша, как казалось с первого взгляда. Какая-то могла горчить. С чужим языком это не редкость, скорее закономерность, которая могла стоить жизни. В полумраке черные глаза немца сверкали тёмными топазами, — мне, наверное, нужно будет расстроиться.
Arisa Mori Сами того не понимая, клан охотников на ёкаев научил Арису слишком многому, чтобы молоденькая рыжая лисичка не обернулась не по годам опасным хищником. Принятые ими решения и, в итоге, смерть — стали началом ее пути. Их жизненные силы и кровь — рекой, что невозможно перейти дважды (да и стоит ли?). А привычки, житейские хитрости и уклады, которые изучала месяцами, выслеживая одного за другим как добычу, научили выживать не только как кицуне, но и более...по-человечески.
Наверх
Вниз

HP: Unfettered

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » HP: Unfettered » маховик времени » улыбнулось солнце, -43


улыбнулось солнце, -43

Сообщений 1 страница 3 из 3

1

тихо опадают с веток снегири
фройляйн Щукина и херр Крёкер

https://c.radikal.ru/c12/1804/65/b07724ac7cca.gif
снегири не гири

Лондон; морозный февральский вечер 1982 года

Ворон напал на снегиря, по неосторожной неосведомлённости слишком долго крутившегося поблизости от гнезда. Какая трагедия, ну что тут поделаешь. Не лезть же взрослому солидному человеку в птичью драку. Тем более мороз не английский совершенно, за пальцы кусает, нос вот-вот отгрызёт.
И не полез бы, если б не просёк, что птичка анимаг.


+3

2

[indent]Ей нужен был поисковик. Человек или артефакт, может, даже какое-то животное. Но в сжатые сроки ей нужен был поисковик, иначе искать будет не она, а вместо нее. Пока что на серьезные меры Мира не готова пойти, применяя лишь свой ограниченный английский арсенал. Через телепорт довольно сложно протащить слишком много, когда ваша делегация не собирается слишком долго задерживаться в Лондоне, так что как порядочная помощница она имеет при себе все то, что обычно может понадобиться секретарю или младшему лекарю.

[indent]Господи, она же даже лечить не может никого толком. Какого черта?..

[indent]В лавке артефактолога она очень долго беседует с продавцом, прижимая к шее шарф. Мире не холодно, но зябко последнюю неделю, каждый раз кажется, что она умерла, не обнаружив Александра Матвеевича ни в одном из его текущих мест визитов. И каждый сквозняк стал ей напоминать о том, что все очень плохо.

[indent]— Я вас умоляю, это самое лучшее, что я мог найти на этом треклятом острове, поисковые чары с ним даже рядом не стояли, — Шнейдер заливается соловьем, пока Мира пробует на руке медальон с розой ветров. Она не лучшая в этом деле, но знает, что такое хорошие поисковые чары. Советское пространство научило ее выслеживать дичь там, где ее никто не стал бы искать. Только вот у нее там были все полномочия, сила и возможность использовать артефакты так, как ей захочется. Здесь у нее было примерно то же самое, что и у всех обычных магов. Только еще меньше, потому что все это делает незаметно.

[indent]— Кто пишет на поисковике, что он поисковик? — размышляет вслух Мира. — Только забывчивый маг.

[indent]Шнейдер закатывает глаза и говорит что-то о том, что если не надо, то пусть не берет, вообще он закрывается и это самая маленькая цена в этой части Лондона. И правда, Косая Аллея в другой стороне, а этот магический квартал не столь популярен, потому что только не давно влез между маггловскими домами. В Союзе что-то такое было проще спрятать за городом, в столичных подземельях остались только старые организации и зажиточные магические семьи.

[indent]— Давайте, — выдыхает Щукина, и старый еврей быстро упаковывает ей медальон в дешевую бумагу. Быстрее только забирает галлеоны со прилавка и желает хорошего вечера. На улице Мирослава слышит, как хлопает о стекло табличка «закрыто». Шустро. Распакованный артефакт болтается на цепочке перед лицом чародейки и каждую секунду выдает какую-то порцию магии. Ну, это точно не безделушка.

[indent]Щукина сама не знает, как оказывается в сквере с кучей голых от зимы деревьев. Только вороньи гнезда выделяются на их фоне. «Местный Тауэр?» — с усмешкой думает Мира, заглядываясь на птиц. Они такие обычные и простые, но все равно какие-то не такие. Как будто каркают на незнакомом языке.

[indent]— Ладно, что ты можешь? — Мира активирует артефакт кольцом, нашептывая заклятье поиска, как ей показывал Шнейдер. Роза ветров начинает крутиться, отдавая слабым сиянием. Похоже на одноразовые чары. Щукина вытаскивает из кармана пальто записку Соколова и кладет на нее артефакт. И ничего не происходит из того, что могло бы случиться с поисковым медальон. Потому что те поисковые заклятья, которыми пользовалась Мира, не выжигали у нее на руке бумагу, чтобы прижечь ладонь.

[indent]— А-а-а, — тихо скулит Щукина, оглядываясь по сторонам, чтобы никто ее не заметил, и садится на корточки, сжимая руку. Горит именно так, на которой кольцо, она не может даже наколдовать холод. А медальон все жжет и жжет, девушка пытается отодрать его от руки… Появляется знакомое чувство преображения

[indent]— Черт, ؅— осмысленное ругательство превращается щебет, а Щукина насильно перекидывается в снегиря с выжженным на крыле кругом. Это самое противное, что она пережила за последнее время. Анимагией она пользовалась достаточно часто, чтобы не растеряться. Она быстро теряется среди ветвей, стараясь спрятать и свой яркий окрас, и свое неожиданное перевоплощение. Проклятый Шнейдер! Она не может перекинуться обратно!

[indent]Карканье раздается громче и агрессивнее, сочетаясь с другими птичьими звуками, напоминающими осознанную речь. И Мира понимает, что «речь» лишь о ней. Понимание оказывается чуть быстрее, чем вороньи нападки, выбивающие снегиря из ветвей на открытое пространство. Со своих маленьких позиций у Щукиной получается только уворачиваться от клювов и когтей, поэтому она не видит, куда ее бросает.

[indent]В единый миг и вороны, и она переносят драку под ноги прохожим. Мира видит крылья и ноги. Клювы и кончики зонтов-тростей.

+3

3

Какой холод, зигфридовы панталоны бы колом встали. Зеверин, конечно, трудится в аду, он это давно уяснил, но чтоб природа подкидывала настолько очевидные подтверждения — такое впервые. Ладно льёт двести дней в году, так теперь в феврале тут будет открываться филиал Нибльхейма? Ну что ж, и не такое терпели.
Верней, такое не терпели ещё, но потерпим. Мы, зигфридовой милостью посол Федеративной Республики Германии в сих неблагих британских землях.
Фринг морщится, передёргивая плечами, кутается в вязаный кардиган, раздражённо стучит кончиком палочки по чашке с чаем, который снова остыл.
Шнейдер ведёт беседы с клиенткой. Ну очень долго. Ну просто непозволительно, преступно долго, ведь он знает, беседу с кем прервал, отвлекшись на какую-то проклятую русскую девицу. Штрафануть его. И депортировать.
Но индивидуум полезный. Настолько, что Крёкер решает подождать ещё четверть часа, прежде чем выйти в торговый зал и превратить лавочника в жабу.
А незадачливую клиентку — в тумбочку. Мозгов в ней всяко не намного больше, — поддаться на цветистые речи Шнейдера и купить у него какой-то сомнительный артефакт, в своём ли она уме? Впрочем, не поддаётся долго. У Фринга ноги уже к ботинкам примёрзли, вот как долго. Возможно, мозги у неё есть.
Сделка заключена, Шнейдер нарисовывается на пороге задней гостиной, заметно посвежевший, как любой представитель благословенной нации, которому удалось обдурить очередного простофилю.
Мозгов нет, — заключает Фринг, отпивая чай.
Мы исчерпали лимит моего терпения на полтора года вперёд, Шнейдер, — заявляет он скучающим тоном, отставляя чашку, — Имейте в виду, впредь ни секунды моего времени не будет на вас истрачено, в противном случае придётся его оплатить. А время моё стоит дорого.

Выйдя на улицу, он едва успевает вдохнуть, прежде, чем порыв ветра сминает воздух и грубо впихивает ему в глотку, заставляя запечатать наглухо побелевшие губы. В носу от каждого следующего вдоха всё неприятно слипается, но он не был бы Крёкер, если бы не умел такие вещи терпеть, отбрасывая в периферию восприятия.
Девчонку всё ещё видно: цепкий посольский взгляд выхватывает её в квартале к северу, на повороте к скверу, в котором в такое время всё ещё более омертвело и уныло, чем обыкновенно, прохожих не много, ворон больше.
Вороны это хорошо.
Нахохлившись и сделавшись ещё больше похожим на своих пернатых собратьев, Крёкер жестко и целеустремлённо шагает вслед за девушкой — благо, им временно по пути. И любопытно, не попробует ли она использовать артефакт, что всучил ей Шнейдер, прямо сейчас — ведь нуждалась в нём сильно, иначе поискала бы другого мошенника.
Потеряв на время из виду русскую, Крёкер замирает на несколько мгновений, раздосадованно хмурясь и разглядывая прохожих.
Куда она делась?
Да ладно! — Крёкер резко оборачивается к голым кустам, в густых ветвях которых пляшут тёмные тени.
«Чужак» — недвусмысленно на разные голоса хрипят кусты, — Чужак! — заполошно голосят вороны и добавляют своё, особенное, что на человеческий язык точно не переводится, но ничего хорошего чужаку не сулит. Из кустов они вышвыривают на открытое пространство яркую неуместно птицу, из тех, что в Лондоне не часто встретишь. И вообще в городе. Сообразительные, агрессивные вороны переносят драку под ноги прохожим, где бедолаге не развернуться и не сбежать, и где сами они, чернушки, ориентируются превосходно.
Фринг хмурится, различив на крыле снегиря круглую подпалину.
И он был бы не Фринг, если б не сообразил молниеносно, что она означает.
Моё, — заявляет он безапелляционно, хрипло, останавливаясь и чуть склоняясь, чтоб привлечь к себе птичье внимание.
Вороны замирают, бомбардируя его короткими недоверчивыми взглядами точно картечью.
Моё, — повторяет он, опускаясь на корточки и вытягивая руку к снегирю. Ближайшая к жертве ворона предпринимает рискованный выпад, метя ему в ладонь, и получает быстрый щёлкающий удар по дерзкому клюву.
Моё, — заключает Фринг, резким, чётким движением сцапав снегиря, и выпрямляется, уходя от птиц на недосягаемую высоту.
Недосягаемую, пока не взлетят.
Они не взлетают.
Бестолочь, — шипит он по-русски, запихивая пойманную птицу за обшлаг шинели.
Неприятный язык царапает нёбо, но соблазн щёлкнуть по русскому носу наиболее понятным образом сильнее этой неприязни.

Отредактировано Severin Kroker (2021-06-16 08:16:20)

+2


Вы здесь » HP: Unfettered » маховик времени » улыбнулось солнце, -43