Сквозняк весело гулял по коридору, шатал жалобно скрипящую дверь и даже хитро находил ходы как пробраться  под кожаную куртку, и даже заправленную в джинсы футболку, Генри Сомерсета. Ветерок летающий над головами, то и дело ходящих туда - сюда по зданию магов и членов команды Квиберонских квоффольеров, шевелил  каштановые волосы парня, которые, после недавнего душа, все еще висели, небольшими мокрыми сосульками на его голове. Шатен, пытаясь уместится на деревянной лавке, которая стояла впритык к кабинету главного тренера, от неудобства ерзал на ней в разные стороны,съезжая по холодному бетону стены спиной или наоборот уезжая от неё. Невооруженным глазом было видно, что в душе у молодого человека бушевали эмоции, с которыми он не особо умело пытался справиться. Он постоянно поправлял съезжающие с головы наушники и затягивал бинты на костяшках пальцев потуже, чтобы те не спадали. После драки на поле: Генри еще не успел залечить себе руки. Все так  быстро завертелось и про то что у него есть палочка, он просто напросто забыл. Протерев руками лицо, Сомерсет собрав весь сырой  воздух узкого коридора себе в легкие, громко выдохнул его, пытаясь прокрутить в голове все что произошло за день.
Вот он ранним утром фотографирует свою сестру на пляже, ещё не прогретое прованским солнцем, море юга Франции ласкает им ноги, а мелкая галька впивается им в руки, оставляя после себя ямки на коже. День начинался как никогда хорошо и спокойно. И Генри даже не думал про то что через пару часов ему придется “прыгать” на другой конец страны. Конечно его семья было сложно догадаться, сколько моральных и физических сил Сомерсету стоит прыгать с Юга на Север да так, чтобы не опаздывать на тренировки, успевать к бесчисленным врачам сестры и так по кругу каждый день. Не удивительно, что нервы стали подводить молодого человека, который и так никогда не отличался спокойным характером. Поэтому он сам не понял, как и почему началась драка с партнером на поле, и почему они решили познакомить свои кулаки и биты с друг другом. Но вообще зря этот щуплый придурок запустил в него бладжер, когда Генри этого не ждал...Шутка переросла в драку, и теперь англичанин сидит на лавке под кабинетном тренера, пытаясь остыть, чтобы не сказать лишнего и желательно остаться в команде.
Месье Бувье долго ругается на французском, он конечно понимает, что второй загонщик ещё та корсиканская скотина, но это не значит, что все надо решать кулаками и так далее. Сомерсет не особо вслушивался в текст, лишь согласно кивал, понимая, что другого выхода у него нет, а если его выгонят из команды, то… В общем не входило в его планы на ближайший год покидать французский квиддич.
Постучав парню по спине, потому что до плеча прыгать человеку в почетном возрасте было не комильфо, тренер его отпустил почти с миром. Получив отстранение от тренировок на две недели, Генри уже был у выхода, как дверь невольно скрипнула, а в ней показалась рыжеватая голова мадам Бувье, которая что-то недовольно вещала на французском, а рядом с ней был ещё кто-то, скрывавший свою голову за широкополой шляпой.
- Анри, ты знаком с моей женой. А это ее воспитанница, мадмуазель Сильва, - с каким-то излишним восторгом произнёс тренер.
Они встретились взглядами и нет микрокосмы не взорвались в эту же секунду, как обычно бывает, когда встречаешь человека который может изменить свою судьбу, но , если бы Сомерсет усерднее занимался предсказаниями в школе или хотя бы изредка гадал на кофейной гуще, то он непременно бы бежал сейчас прочь из кабинета от этих карих глаз даже не оглядываясь. Очаровательна, излишне манящая  для своего возраста, завораживающая, на мгновение Генри забылся, а через секунду пелена будто спала, как только блондинка отвела свой взгляд.
-  День добрый. - он кивнул в сторону дам, - и прошу меня извинить, я спешу. Было приятно, Вас видеть мадам Бувье. Мадмуазель.

Лето пришло в Прованс, чуть позже чем его ожидали, но все же солнце уже начало согревать холодную гальку на просторных пляжах, теплый воздух заставлял цвести лаванду еще пуще, разнося ее ароматы на много километров вокруге, а  морской бриз запутывал соль в волосах. Солнце не стесняясь обжигало щеки и слепило глаза, что даже зачарованные очки не спасали, от его палящих лучей. Запивая слишком приторные калиссоны, холодным лимонадом из цветной бутылки, Сомерсет вытянулся на сиденье своей винтажной машины. Прелести маггловской жизни и отсутствие тяжелых тренировок и в дождь, и в стужу,  его окончательно разбаловали и расслабили. Генри побаивался что ещё чуть-чуть и процесс морального гниения будет запущен.
Сейчас он ожидает свою сестру с ее лечебных процедур, с пакетиком любимых сладостей, которые почему-то поглощает сам за новым выпуском «Зельвера», лучшего журнал по зельеварению по версии самого журнала. Ещё пару часов и они отправятся с Хизер к ее любимым диким пляжам, на которые часто прилетают забавные маленькие птички, название которых Генри всегда забывает.