дата рождения: 9 января 1947 года, 35 лет; место рождения и проживания: родилась в Джорджтауне, Каймановы Острова (колония британской короны с 1670 года). На данный момент проживает на две страны: семья сеньора Забини располагает двумя роскошными особняками — один в Венеции, Италия, второй — в Южном Кенсингтоне, Лондон; чистота крови: чистокровная ведьма;

лояльность: как и положено верной и преданной жене, поддерживает взгляды мужа, а сеньор Забини симпатизирует Пожирателям Смерти не только словом; образование: Хогвартс, Слизерин'65; занятость: светская леди, мать, домохозяйка;

артефакты:
» волшебная палочка — вяз, сердечная жила дракона, девять с половиной дюймов, гибкая и элегантная;
» обручальное кольцо, подарок нынешнего мужа — рубин, кораллы, бриллианты, белое и жёлтое золото. Является порт-ключом в венецианское поместье Забини;
» дневник. Обложка обтянута козьей кожей, декорирована гравировкой, металлическими набойками и ларимарами. Страницы пусты - написанное проявится только после того, как ларимары будут «нажаты» в правильной последовательности;
» кривой ритуальный нож — подарок матери. Рукоятка украшена надписями на патуа;
» коллекция редких фолиантов и энциклопедий, посвящённых растениям и травам.

характеристика“let me live 'neath your spell, do do that voodoo that you do so well”

сильные стороны: ещё Гораций Слизнорт отмечал талант и виртуозность волшебницы, считая, что в жизни она всенепременно преуспеет — Марта состояла в Клубе Слизней, после выпуска продолжила посещать собрания по приглашению профессора. Значительных успехов достигла в зельеварении и травологии, на курсе по праву считалась одной из лучших, живо увлекалась ядовитыми растениями и часами могла засиживаться в теплицах. В Хогвартсе изучала алхимию, с удовольствием заботилась о волшебных существах. Отличалась сдержанностью, ледяной выдержкой и холодным складом ума — всегда была хороша в цифрах и расчётах, блистала в Нумерологии и Астрономии. Не целитель, но с несерьёзными ранами справится. Спокойно прибегает к невербальной магии, когда дело касается бытовых заклинаний. Образец элегантности, тонко чувствует искусство и обладает изящным вкусом, столь чуждым британкам. Умеет аппарировать. Свободно говорит на английском и французском, знает испанский, но несколько подзабыла без практики. В итальянском продолжает делать незначительные ошибки, поддержит разговор на немецком. Гордится образцовым каллиграфическим почерком с многочисленными завитушками и виньетками. Благодаря корням и наследию, прекрасно разбирается в магии вуду; крайне забавляется, когда собеседники искренне полагают, что вуду — это про кукол, булавки и отрубленные петушиные головы.

слабые стороны: не достигла больших успехов как в боевых заклинаниях, так и в дуэлях, очень вряд ли постоит за себя в случае нападения. Сторонится тёмной магии и с трудом получала приемлемые оценки по ЗоТИ. Крайне неуверенно держится в метле, подобным транспортным средством не располагает, не пользуется и не собирается. В особенности тяжело давалась Марте трансфигурация, не преуспела она и в зачаровывании амулетов и оберегов. Из интереса посещала Прорицание, но и тут её ждало разочарование — прагматичный склад ума мешал заглянуть дальше края и понять абстрактные, расплывчатые образы (однако когда дело касается гаданий по заветам вуду, Марта ими не брезгует и относительно успешно трактует). Одиночка — люди сторонятся Марты, а она не ищет компании и предпочитает коротать светские приёмы вдали от шумных компаний. Обладает определённой репутацией, которая мчится паровозом по окрестностям магической Британии: Марту наградили титулом чёрной вдовы. С тех пор, как Марта вышла замуж в четвёртый раз, общество вновь всколыхнулось слухами; одной из самых популярных теорий является то, что род Марты проклят, и все её мужья обречены встретить скоропостижную смерть. Её отстранённость, отрешённость и загадочность лишь провоцируют новую волну пересудов, но Марта никоим образом гнусные сплетни не комментирует.

родословная:
Айвор де Бовиль — отец, чистокровный волшебник, посол и представитель Министерства Магии Британии на Каймановых Островах. На туманном острове господина де Бовиля не видели вот уже более сорока лет, однако он удостоил своим присутствием свадебные торжества Марты (все, кроме первого).
Омнира де Бовиль, ур. без фамилии — мать, чистокровная ведьма, для магглов — жрица вуду. Домохозяйка, гадает по просьбе скучающих и измученных карибской жарой британских леди.
Адуке де Бовиль (†) — младший брат, чистокровный волшебник. Скончался в возрасте двух лет от так называемой «лихорадки ямбо».
Лайонелл Кингсли (†) — первый муж, полукровный волшебник. Сирота, вырос в маггловском приюте. Хит-визард без гроша за душой. Неизлечимо заболел драконьей оспой и покончил жизнь самоубийством в 1971, не желая умирать в страданиях от болезни.
Флетчер Фернсби (†) — второй муж, чистокровный волшебник, сын владельца сети аптек «Флетчер и сыновья», один из спонсоров больницы св. Мунго. Умер в 1974 году, предположительно — от сердечной недостаточности;
Кассиус Обскурус (†) — третий муж, чистокровный волшебник. Наследник и финансовый директор издательства «Обскурус»,  погиб в 1976 году при невыясненных обстоятельствах.
сеньор Витторио Забини — четвёртый муж, чистокровный волшебник. Меценат, общественный деятель, предприниматель. Старше Марты на двадцать пять лет.
Блейз Забини — любимый и обожаемый сын, чистокровный волшебник, родился в 1980 году. Учиться пойдёт на Слизерин, конечно же.

---

I put a spell on you, and now you're mine.

- Позор. Когда сеньор Забини с ней познакомился, она ещё носила траур.
- Марта де Бовиль всегда носит траур.

На континенте и через Ла-Манш, их брак горячо осуждаем и презираем тишиной. Сеньора Забини жаль: то ли сходит с ума под конец века, то ли от скуки решается сыграть в русскую рулетку. Дело в жажде наследника — или в желании добраться до офшоров через её отца, негласного короля Кайманов? Нет-нет, вздор, бред, ответ на поверхности — амортенция. Коварная гадюка смешала зелье с обожаемым Альбергаччио сеньора и опоила его. Или, что хуже, оплела алой нитью — её мать ямайская мамбо, антильское отродье, вы разве не слышали?

Виски́ сеньора Витторио Забини трогает седина, но рука, покрытая терракотовыми пятнами, всё так же тверда, когда он держит трость и когда целует молодой жене запястье. Они венчаются в Сан-Джорджо-Маджоре, под хрустальный звон муранского карнавального стекла и сопрано сестёр Каталани. Гости обсуждают альбертинский «Трактат о шифрах» и полное отсутствие вкуса у британской половины (сторона невесты). Главное развлечение вечера — поставить галлеоны на число, сколько месяцев сеньор Забини протянет и когда им ждать похорон.

Приличная семья и какое разочарование для родителей — Марта де Бовиль берёт чужую фамилию в четвёртый раз и, пока гремит война и непроизносимое вслух имя, объявляет, что ждёт сына. Пятеро сыновей сеньора Забини от предыдущих жён недовольны и готовятся оспаривать право на наследство. О присутствии чёрной вдовы в доме их отца гадать не приходится: деньги, деньги, деньги, вот и всё, что горит в томном взгляде карибской сучки. Чем дольше Марта остаётся подле сеньора Забини, тем больше он скупает каприччио и ведут. Обитые чёрным бархатом гондолы переплывают из бронзовых рам в золотые айосовые, и стены особняка идут рябью. Безмолвие коридоров-лабиринтов нарушает поступь призрака Тинторетто и крик маленького Блейза.

«Может быть», шутит старший сын Витторио, «пиканинни захотелось любви. Кто её возьмёт замуж, испорченную?».

Любовь.

Любовь - это небритость в три дня, шляпа не по размеру и морщины в глазах Лайонелла. Любовь - это его вечные шрамы, переломы, травмы, ожоги. Любовь - это то, как скрипит лестница под его шагами на рассвете, пока Марта покрывается испариной пота в холодной постели и ждёт, ждёт, ждёт - живым он вернётся сегодня или мёртвым.

Брак с Лайонеллом Кингсли - опрометчивая ошибка, помутнение рассудка, бурная молодость, о которой не принято говорить. Когда восемнадцатилетняя Марта сбегает с бедным сиротой, загрубевшим хит-визардом, салоны Лондона не гудят: дочь вест-индийского посла никого не заботит, всех интересует Андромеда Тонкс. Леди Блэк мужа не забывают, но Айвор де Бовиль соглашается вычеркнуть мёртвого Лайонелла из своей памяти: имя камденского сироты затирается за фамилиями тысяч павших от драконьей оспы.

В конце концов, с Лайонеллом детей у Марты не получается, а родительская любовь — поистине великодушнейшее из всех целительных заклинаний.

Суп с мясом черепахи, толчённые игуаньи глаза, барбадосская вода, парусиновые штаны и соломенные пальмы, ямайский боксит, миндаль в морских водорослях и колючие тюрбаны, масляный кофе. Мать, крошащая кости сахарной птицы, и скривлённая спина отца в верёвочном гамаке. Лиловые облака, ноябрьская промозглая духота, затяжные тропические ливни и крики туканов. Затерянный рай на земле, жемчужина британской короны - оплот офшорных счетов и финансовых махинаций.

Волшебники тоже уклоняются от налогов. «Поэтому мы и богаты?», спрашивает Марта у матери, заглядывая в покрытые молоком глаза, «из-за лжи и обмана?». Мама склоняется над кровью белого петуха и кукурузой, пахнет цитрином и дождевыми червями. Отцу никак не удаётся отучить жену просить воды у Дамбалы.

В Хогвартсе таких слов не знают. В Хогвартсе спрашивают наперебой, сколько раз Марту похищали пираты и не заразит ли она их цингой, но быстро теряют интерес — друзей на Слизерине не ищут, ищут выгодные партии и связи. Марта появляется на Слизерине лохматой, неразговорчивой и непростительно тихой, школьные стены покидает любимицей Горация Слизнорта, равнодушной к славе звездой зельеварения. Профессор Слизнорт с неподдельным интересом наблюдает за ней и спрашивает, чем она планирует заниматься после выпуска — он единственный, кому Марта признаётся, что собирается сбежать с безродным хит-визардом и разорвать с семьёй все контакты (простой расчёт: поддержка профессора окажется ниточкой-завязкой на будущее, предательство - ускорит неотвратимую неизбежность). Гораций Слизнорт хитро улыбается и обещает приглашать её на собрания Клуба и после выпуска (он не просчитывается, Марта - да, но пока о том не ведает).

Она не признаётся любимому профессору, в чём причина поспешности - у Омниры де Бовиль рождается сморщенный комок, воплощение уродливости. Адуке де Бовилю три месяца от роду, но он уже отнимает у Марты всё: любовь отца, заботу матери, банковскую ячейку в «Гринготтсе», наследство.

Марта не пытается имитировать слёзы горечи при Лайонелле, но облачается в траур, когда двухлетнего Адуке забирает Мама Бриджит (магглы называют жертву ей «лихорадкой денге»).

Но о прошлом Марты на приёмах не говорят. Лайонелл Кингсли не настолько обществу интересен.

Интересен лишь его порядковый номер.

Флетчер Фернсби - второй. Флетчер Фернсби даже ради приличия не скрывает, что в Марте ему больше всего нравится её отец - и его положение на просторах Вест-Индии. У них спокойный и беззаботный брак, основанный на чистой взаимовыгоде, и внезапная смерть Флетчера становится для его братьев тяжёлым ударом.
- С тобой он обрел спокойствие, уверенность, - сокрушается его младший брат. Марта скрывает лицо под журавлиной тенью вуали и облачается в траур.

Кассиус Обскурус - третий, почти скандальный, почти. Громкий, заносчивый, честолюбивый, пристрастившийся к выпивке. Его семья выступает решительно против брака, но подкупается авторитетом господина де Бовиля и предложенными им возможностями.

Кассиус приводит в жизнь Марты Веру Куиндлен.

- Говорят, ты отравила обоих своих мужей и на очереди мой дорогой друг Кассиус, - пристальный взгляд Веры, прирождённого журналиста, скрывается вьющимся от мундштука дымом.
- В таком случае, - заговорщически склоняется к ней Марта, - ты просто обязана отправиться с нами в Двуречье. Прекрасное место, чтобы провести медовый месяц. Впрочем, я бы предпочла Анголу или Гаити.

Взгляд Веры меняется на похоронах Кассиуса: она начинает подозревать, и Марту её неверие оскорбляет. Страшные догадки не мешают принять Вере приглашение и целовать Марту в глубине васильковых полей Кента. По вечерам, Марта убирает сервиз из розового фарфора в лакированный шкаф и крепко-накрепко захлопывает ставни - и зачарованным замком, и палочкой. Ими же запирает вход на чердак и предлагает Вере поплавать у дуврских скал - кажется, там водятся сирены.

Вера - первая, кому Марта рассказывает правду.

- Он ненавидел беспомощность, - признаётся она, когда ажур теней от кедра разрисовывает сырой прохудившийся потолок, - Лайонелл отказывался лежать без дела и наблюдать, как оспа забирает его по кусочкам. Он всё решил и без меня, и я могла лишь оставаться рядом. Он лёг в кровать, после и я прилегла, устроилась на его груди - от слёз и усталости меня сморило. Когда я очнулась, с первыми лучами солнца, его тело уже успело остыть.

Вера никогда не остывает по утрам.

Но Вера отказывается приехать в Венецию, на свадьбу сеньора Витторио Забини и Марты де Бовиль - Марты Кингсли - Марты Фернсби - Марты Обскурус - её Марты.

- За нас, - ослепительно улыбается сеньор Витторио, поднимая бокал с любимым своим рубиновым Альбергаччио, - за будущее, Марта. Будущее, в котором нас ждут чистая кровь, чистая магия и чистая красота.

Марта Забини, чёрная вдова, послушно улыбается и принимает тост. Её траур расшит золотой нитью, кровью белого петуха и ядом.

о вас
планы на игру, пожелания: личная ветка, старый добрый детектив, одобренный Агатой Кристи; твёрдо намереваюсь сделать предложение руки и сердца любимой женщине, возможно посреди заседания Визенгамота по вопросу (не)случайных смертей;
в случае ухода: отправить с Верой и сыном отдыхать на Карибы, наблюдать за крахом банановых республик — им понравится;
связь: есть у амс;
пример игры:

+

Надо же, поглядите-ка, сэр Максвелл Лестрейндж поцеловал руку полукровке, выступавшей на стороне Мальчика-Который-Всё-Таки-Погиб. Какой он воспитанный, какой вежливый, держит себя в азкабанских тисках, даже не сплюнул, не скривился.

Как это по-аристократичному.
Как это по-чистокровному.
Сколько цинизма.
Шовинизма.

Холода в глазах.

Пожирателей Смерти так и выбирают - выводят по очереди под ручку на подиум, а дальше оценивают по десятибалльной шкале? Дефиле «самая устрашающая походка», конкурс на «мантию, ужаснее чем у профессора Снейпа», интервью «расскажите, как вы собираетесь переоборудовать Хогвартс под тюрьму». «Нос, уродливее достояния господина нашего, Тёмного Лорда. Не забудьте прицепить бородавки, предоставленные достопочтимыми спонсорами!». Главное состязание - у кого самые жестокие, тёмные, пустые, стеклянные глаза. Никакой «Мисс Магического Мира» не надо, тут шоу поинтереснее намечается.

Пешка может выйти в ферзи, если хорошо летает, а надолго ли, король и двор её признают?

Сухой невесомый поцелуй расползся по ладони Анджелины узором из инея, как от глациуса (заклинание ей никогда не давалось, слишком горячая кровь, шутила Кэти Белл). И ведь знакомство и правда привлекло внимание: плечи Анджелины чуть осунулись от осознания, сколько пар глаз на неё уставились. Поцелуй её возмутил и успокоил одновременно: руку она всё-таки Лестрейнджу не пожала (жалкое оправдание, никчёмное, малодушное, лучше, чем никакого).

Максвеллу Лестрейнджу Анджелина улыбалась так, как улыбалась бы спонсорам: легко, уверенно, спокойно, открыто. Давайте, сэр, поговорим об игре и нововведениях Международной ассоциации квиддича, но никак не о политике - спортсмен не положено. Старалась изо всех сил, по крайней мере.

Лестрейндж-старший заметил в ней страх? Пренебрежение? Списал на прогрессивную молодёжь? Не заметил, как пустое место?

«Долго он с тобой разговаривать не станет», мысленно успокоила себя Анджелина, «Пожиратель Смерти, помни, вот кто он. Праздные беседы о погоде, моросящем дожде и последнем альбоме Бигги вести не станет. Рецепт пирога с почками твоей мамы не спросит. Покажет, где ты, а где он, напомнит, что тебе всё ещё нужно бояться - вам всем. И, когда заметит ужас в твоих зрачках - тогда и уйдёт. Доставим ему такое удовольствие, а, Энджи?». 

- Болельщики с радостью поддержат нас и на матче в Королевском лесу Дина. Не испугаются даже акромантулов, лишь бы игра была хорошей, - Анджелина выдавила короткий смешок. На такое представление и она бы посмотрела: толпа фанатов с факелами гоняется за гигантскими пауками и рвёт их на части из-за пропущенного гола. 

- Благодарю, - кивнула Анджелина, собрав всю волю в кулак. Надо смотреть ему прямо в глаза.
- Не жалуюсь. Квиддич игра жестокая, но за то, верно, её и любят. Как вы считаете, господин Лестрейндж?

Анджелина, конечно, врала. Рука ныла страшно, но на то спортсменом она и была. Когда кость проткнёт твою плоть насквозь, ты сцепишь зубы и полетишь с открытом переломом - сбросить чёртовых слизеринцев с их полированных соломенных веников. Нет такого «Нимбуса», что ушёл бы от разъярённого охотника. Даже если такой Нимбус будет стоить целого поместья Малфоев.